В жизни некоторых людей бывали сложные моменты, когда их вышвыривали из жизни дорогие им люди. По сути, чего расстраиваться — раз вышвырнули, значит такова судьба. Ан нет, ребятки, все много хуже. Вышвыривают… очень подходящее слово для того, что бы описать, что произошло, а для того, что бы описать, что потом чувствуют эти выброшенные создания, нужно другое… отрывают. Да, им кажется, что от них самих, отрывают то, что являлось их частью. Отрывают кусок плоти, души, сердца, не оставляя ничего кроме памяти и фантомной боли. Отрывают так медленно, так длительно, так невыносимо мучительно, точно стараясь с каждой секундой причинять все больше и больше боли. И одновременно быстро. Раз, и нет ничего, кроме резкого вздоха. Столь резкого, что более и не надейся выдохнуть. И так сто раз к ряду — вдох, и нет тебя. Ты утонул. Утонул в океане из боли, которая, в общем-то может никак себя не проявлять в течении дня. 

Да, человек печален. Немного апатичен, его мало что интересует, а точнее сказать, его совершенно ничего не интересует. Весь день, он кое-как держится, а ночью тихо стонет, от того что рана вскрывается, гноится и кровоточит. Стонет тихо, едва слышно, а то и вовсе про себя, вдруг кого-то разбудит (хорошо еще, если есть кого).

Но это терпимо, уж поверьте мне, те, кто не тратят в течении дня свои силы на  радостные улыбки, шутки, беззаботный смех и симуляцию того, что у них все хорошо — и понятия не имеют, что есть настоящая ночная боль. Когда у тебя сводит от ужаса грудную клетку. Когда тебе словно маленькими молоточками постукивают по голове. Ты мечешься по постели, ища чего-то, точно утопающий в открытом море, да чего там в море — в бушующем океане собственных воспоминаний и страстей. И плавать ты совсем не умеешь. В такие ночи нестерпимо ломит ребра, сердце бьется где-то в глотке, и ты не можешь ни проглотить его, ни, хотя бы, выплюнуть. В такие ночи осознаешь, от чего люди рвут волосы на себе, кусают костяшки пальцев, и сам начинаешь прибегать к самоистязаниям, наивно полагая, что  физическая боль способна затмить боль душевную. О нет, ее не затмить и не унять, равно как не уймется ветер от того что вы дуете против него. 

Банально, банально и не правдиво, но таким людям помогает время. Оно вовсе не притупляет боль, что вы, не вздумайте так подумать — такое не притупляется, ни временем, ни любящими людьми. Я бы, пожалуй, сказала, наоборот — все обостряется. Ты становишься очень чувствительным ко всему, что происходит вокруг, но к счастью, или нет, очень немногое теперь способно тебя зацепить. Ты привык жить со своей болью. Научился унимать ее, когда тебе не хочется выть на стены и лезть на луну. Сам решаешь, когда тебе подкормить ее старыми треками и фотоальбомом, или  личными записями.  Вызываешь ее к себе, подзываешь, точно кошки, и та послушно запрыгивает тебе на коленки, и лапами начинает теребить твою грудь, временами выпуская когти. Да. Однажды, люди приручают боль. Такие люди становятся на удивление хладнокровны и равнодушны к мелким проблемам и неприятностям, и я, даже не могу сказать с уверенностью, может ли их огорчить что-то так сильно, что они узнают некий новый уровень душевной боли, кроме как, смерть близкого.

Если они это узнают, и более того, переживут, то станут самыми сильными на свете людьми, но сила их будет чревата последствиями. Они будут в равной степени сильны и хладнокровны. Хладнокровны, и равнодушны. Словно, чуточку мертвые. И даже будут как прежде улыбаться, теплее, живее и искреннее всех живых. Вот такая вот странная штука.

P.S. Странные мысли.